Электросетевой бизнес простым не назовешь. С 2011 года тарифы на передачу электричества дважды оставляли на одном и том же уровне, а еще два раза увеличивали темпами ниже инфляции. А ведь обязательства электросетевых компаний по развитию инфраструктуры и выполнению инвестиционных программ никто не отменял. Во втором полугодии, правда, последовал рост, однако это обстоятельство не позволяет решить накопившиеся в отрасли проблемы, особенно на фоне постоянно повышающейся рыночной цены киловатт-часа на рынке, по которой приходится покупать электроэнергию для компенсации потерь в сетях. О сложившейся ситуации, исполненных, несмотря ни на что, обязательствах и возможных путях выхода из существующего положения рассказывает генеральный директор ОАО «Иркутская электросетевая компания» Борис Каратаев.
«Мы нашли понимание у властей»
— Борис Николаевич, за последние полтора–два года вы не раз говорили, что компании сетевого комплекса работают в сложных условиях. Какова, если брать в качестве примера Иркутскую электросетевую компанию, внешняя среда в 2015 году?
— Легче не стало. Напомню, что на фоне подорожания электроэнергии в 2011 году федеральное правительство приняло решение ограничить тариф на ее передачу. Притом, что на него, по крайней мере, в Иркутской области, не приходится основная доля конечной стоимости киловатта на рынке. Из 1 рубля 60 копеек сетевая составляющая — средневзвешенный тариф на передачу — составляет 35 копеек, еще 12 копеек приходится на сбытовую надбавку. Тем не менее, сокращать конечную цену электроэнергии стали за счет сетей. Тариф на передачу заморозили в 2011 году, в 2012 и 2013 годах его установили по принципу «инфляция минус», в 2014 году заложили нулевой рост. В Иркутской области с 1 июля 2015 года его подняли на 18 процентов. Надо сказать, мы нашли понимание у областных властей: 10 процентов составлял предельный уровень, заданный Федеральной службой по тарифам, еще 8 процентов — связанная с нашими инвестиционными обязательствами надбавка, которая была утверждена решением РСТ Иркутской области еще в конце 2014 года. Но существуют федеральные ограничения и целый ворох исторически накопленных проблем, которые нельзя решить разово ни в 2014, ни в 2015, ни в 2016 году.
— Одна из них, как я понимаю — разница между регулируемым тарифом и нерегулируемой ценой электроэнергии которую необходимо приобретать для компенсации потерь в сетях? Это особенно сильно ударило по ОГУЭП «Облкоммунэнерго», а в какой степени затронуло Иркутскую электросетевую компанию?
— Да, в этом кроется проблема: стоимость твоей продукции и твою выручку регулируют, но для компенсации потерь ты должен покупать электроэнергию по рыночной цене, которая не регулируется. И если раньше мы платили 80 копеек за киловатт-час, то сейчас ценник достигает 1,6 рубля. Сказались и глобальные вещи вроде повышения цены мощности по итогам конкурентного отбора мощности на 2015 год, и локальный рост из-за маловодья на сибирских ГЭС. Это подорвало экономику «Облкоммунэнерго». У нас потери существенно меньше, в районе шести процентов, тем не менее, лавинообразный рост цен на электроэнергию существенно повлиял на структуру себестоимости нашей продукции — услуг по передаче. Наши расходы на компенсацию потерь возросли с одного миллиарда рублей до трех. Прибавка к тарифу, которая измеряется десятками процентов, этот рост в три раза не покрывает.
«Спад потребления в десятки процентов»
— Какие еще факторы влияют на работу компании в 2015 году?
— Стагнация спроса на электроэнергию. За десять месяцев ее потребление в Иркутской области сократилось на 0,8 процентов. Объем передачи по нашим сетям в 2014 году сократился почти на 1,4 процента, в первом полугодии 2015 года, напротив, вырос на 0,4 процента по сравнению с шестью месяцами прошлого года. Мы теряем тех, кого называют «прочими потребителями», — их, в отличие от населения и крупных промышленных предприятий, никогда не обособляют. То есть малый и средний бизнес — там спад потребления в десятки процентов. Однако в структуре потребления в Иркутской области сидят два крупных алюминиевых завода, которые его, наоборот, наращивают. Один электролизер расходует столько же, сколько «прочие потребители», так что от его включения или выключения меняется вся картина. Как бы то ни было, по итогам 2015 года мы ожидаем снижения объемов передачи на 0,3 процента по сравнению с 2014 годом.
— Как это повлияет на финансовые показатели?
— Если 2014 год мы закончили с убытком 842 миллиона рублей, то сейчас ожидаем, что по итогам 2015 года он составит 1,15 миллиарда. Несмотря на разницу в абсолютных цифрах, это сопоставимые величины с учетом инфляции и других факторов.
— Насколько велики в таких условиях расходы на выполнение инвестиционной программы?
— План на 2015 год — около 5 миллиардов рублей. Больше половины затрат приходится на техническое перевооружение и реконструкцию сетей и новое строительство, остальное — на мероприятия по энергосбережению, повышению энергетической эффективности и технологическое присоединение новых потребителей. Если говорить о крупных проектах, которые мы реализовали, то это, в первую очередь, запуск подстанции «Восточная», призванной обеспечить надежное энергоснабжение потребителей на правом берегу Ангары в Иркутске и Иркутском районе. И завершение строительства подстанции «Покровская», которая предназначена для нового микрорайона «Ушаковский» на участке Федерального фонда содействия развитию жилищного строительства. Кстати, организаторы ежегодной программы «Лучшие социальные проекты» предложили нам включить в нее «Восточную».
— В сентябре, когда запускали эту подстанцию, вы сказали, что ее мощности разберут очень быстро. Насколько сейчас загружена «Восточная» и каков прогноз загрузки?
— Сейчас к ней присоединены более 80 мегаватт нагрузки. Это потребители, которые раньше были подключены к подстанциям «Искра», «Пивовариха» и сетям по Байкальскому тракту. Как будет дальше расти нагрузка, зависит от развития этой территории. Мы предполагаем, что в итоге она достигнет 263 МВт, поэтому, когда проектировали «Восточную», то остановились на варианте с двумя трансформаторами по 250 мегавольт-ампер — потребляемая мощность незначительно превосходит возможности одного из них, но при этом остается достаточный резерв. Ее дадут как действующие потребители, которых мы перевели с других крупных центров питания — подстанций «Байкальская» и «Правобережная», — так и новые, каковыми являются, к примеру, жилые комплексы. Когда мы планировали строительство новой подстанции, мы предполагали, что нагрузку в 263 МВт разберут в течение пяти лет, но кризис внес свои коррективы: были приостановлены работы на большинстве площадок, в том числе участках Фонда РЖС. Пока страна не выйдет из кризиса и строительный рынок не вернется на прежние позиции, рост нагрузки будет происходить медленнее, чем мы ожидали. Однако без «Восточной» нельзя было подключить ни одного мегаватта со стороны новых потребителей. К тому же электропотребление в районе Иркутска все равно растет, несмотря на экономические неурядицы.
«На удалось снизить затраты»
— В предыдущие годы затраты на строительство сетей для технологического присоединения новых потребителей, особенно по льготному тарифу, оказывали существенное давление инвестиционную программу компании. Подобная ситуация не повторилась в 2015 году на фоне других негативных факторов?
— Нет, нам, наоборот, удалось снизить затраты на обеспечение технологического присоединения потребителей. Изначально этот раздел инвестпрограммы составлял 1,6 миллиарда рублей, затем мы сократили его до 1,3 миллиарда. А по итогам года ожидаем, что сэкономим еще 300 миллионов, так что затраты снизятся примерно до 1 миллиарда рублей.
— За счет чего получилась экономия?
— При появлении правил технологического присоединения девять лет назад законодатель не рассмотрел проблемы сетевых компаний в комплексе, что позволяло потребителям злоупотреблять правом на технологическое присоединение и находить изъяны, которые позволяли снижать стоимость, подключать большее количество точек. Совершенствование законодательной базы в течение этих лет привело к тому, что практика в стране изменилась.
Если раньше нас обязывали заключать договоры с владельцами участков в садоводствах, то у нас есть возможность не исполнять те из них, где в подключении к сетям фактически нет необходимости. Появилась такая вещь, как однократность технологического присоединения на льготных условиях: один раз ты заплатил 550 рублей, а потом сетевая компания не обязана строить инфраструктуру, не считаясь с затратами. Мы применяем эту практику, расторгая часть ранее заключенных договоров. В большинстве своем этого удается добиться в досудебном порядке, но есть и судебные решения в нашу пользу. Это позволяет нам избежать роста затрат. С другой стороны, у нас есть отложенные обязательства — на сей раз нам удалось отложить больше средств на их исполнение, чем мы планировали, но не факт, что такая же тенденция будет в 2016 году.
«Мы нашли понимание у властей»
— Борис Николаевич, за последние полтора–два года вы не раз говорили, что компании сетевого комплекса работают в сложных условиях. Какова, если брать в качестве примера Иркутскую электросетевую компанию, внешняя среда в 2015 году?
— Легче не стало. Напомню, что на фоне подорожания электроэнергии в 2011 году федеральное правительство приняло решение ограничить тариф на ее передачу. Притом, что на него, по крайней мере, в Иркутской области, не приходится основная доля конечной стоимости киловатта на рынке. Из 1 рубля 60 копеек сетевая составляющая — средневзвешенный тариф на передачу — составляет 35 копеек, еще 12 копеек приходится на сбытовую надбавку. Тем не менее, сокращать конечную цену электроэнергии стали за счет сетей. Тариф на передачу заморозили в 2011 году, в 2012 и 2013 годах его установили по принципу «инфляция минус», в 2014 году заложили нулевой рост. В Иркутской области с 1 июля 2015 года его подняли на 18 процентов. Надо сказать, мы нашли понимание у областных властей: 10 процентов составлял предельный уровень, заданный Федеральной службой по тарифам, еще 8 процентов — связанная с нашими инвестиционными обязательствами надбавка, которая была утверждена решением РСТ Иркутской области еще в конце 2014 года. Но существуют федеральные ограничения и целый ворох исторически накопленных проблем, которые нельзя решить разово ни в 2014, ни в 2015, ни в 2016 году.
— Одна из них, как я понимаю — разница между регулируемым тарифом и нерегулируемой ценой электроэнергии которую необходимо приобретать для компенсации потерь в сетях? Это особенно сильно ударило по ОГУЭП «Облкоммунэнерго», а в какой степени затронуло Иркутскую электросетевую компанию?
— Да, в этом кроется проблема: стоимость твоей продукции и твою выручку регулируют, но для компенсации потерь ты должен покупать электроэнергию по рыночной цене, которая не регулируется. И если раньше мы платили 80 копеек за киловатт-час, то сейчас ценник достигает 1,6 рубля. Сказались и глобальные вещи вроде повышения цены мощности по итогам конкурентного отбора мощности на 2015 год, и локальный рост из-за маловодья на сибирских ГЭС. Это подорвало экономику «Облкоммунэнерго». У нас потери существенно меньше, в районе шести процентов, тем не менее, лавинообразный рост цен на электроэнергию существенно повлиял на структуру себестоимости нашей продукции — услуг по передаче. Наши расходы на компенсацию потерь возросли с одного миллиарда рублей до трех. Прибавка к тарифу, которая измеряется десятками процентов, этот рост в три раза не покрывает.
«Спад потребления в десятки процентов»
— Какие еще факторы влияют на работу компании в 2015 году?
— Стагнация спроса на электроэнергию. За десять месяцев ее потребление в Иркутской области сократилось на 0,8 процентов. Объем передачи по нашим сетям в 2014 году сократился почти на 1,4 процента, в первом полугодии 2015 года, напротив, вырос на 0,4 процента по сравнению с шестью месяцами прошлого года. Мы теряем тех, кого называют «прочими потребителями», — их, в отличие от населения и крупных промышленных предприятий, никогда не обособляют. То есть малый и средний бизнес — там спад потребления в десятки процентов. Однако в структуре потребления в Иркутской области сидят два крупных алюминиевых завода, которые его, наоборот, наращивают. Один электролизер расходует столько же, сколько «прочие потребители», так что от его включения или выключения меняется вся картина. Как бы то ни было, по итогам 2015 года мы ожидаем снижения объемов передачи на 0,3 процента по сравнению с 2014 годом.
— Как это повлияет на финансовые показатели?
— Если 2014 год мы закончили с убытком 842 миллиона рублей, то сейчас ожидаем, что по итогам 2015 года он составит 1,15 миллиарда. Несмотря на разницу в абсолютных цифрах, это сопоставимые величины с учетом инфляции и других факторов.
— Насколько велики в таких условиях расходы на выполнение инвестиционной программы?
— План на 2015 год — около 5 миллиардов рублей. Больше половины затрат приходится на техническое перевооружение и реконструкцию сетей и новое строительство, остальное — на мероприятия по энергосбережению, повышению энергетической эффективности и технологическое присоединение новых потребителей. Если говорить о крупных проектах, которые мы реализовали, то это, в первую очередь, запуск подстанции «Восточная», призванной обеспечить надежное энергоснабжение потребителей на правом берегу Ангары в Иркутске и Иркутском районе. И завершение строительства подстанции «Покровская», которая предназначена для нового микрорайона «Ушаковский» на участке Федерального фонда содействия развитию жилищного строительства. Кстати, организаторы ежегодной программы «Лучшие социальные проекты» предложили нам включить в нее «Восточную».
— В сентябре, когда запускали эту подстанцию, вы сказали, что ее мощности разберут очень быстро. Насколько сейчас загружена «Восточная» и каков прогноз загрузки?
— Сейчас к ней присоединены более 80 мегаватт нагрузки. Это потребители, которые раньше были подключены к подстанциям «Искра», «Пивовариха» и сетям по Байкальскому тракту. Как будет дальше расти нагрузка, зависит от развития этой территории. Мы предполагаем, что в итоге она достигнет 263 МВт, поэтому, когда проектировали «Восточную», то остановились на варианте с двумя трансформаторами по 250 мегавольт-ампер — потребляемая мощность незначительно превосходит возможности одного из них, но при этом остается достаточный резерв. Ее дадут как действующие потребители, которых мы перевели с других крупных центров питания — подстанций «Байкальская» и «Правобережная», — так и новые, каковыми являются, к примеру, жилые комплексы. Когда мы планировали строительство новой подстанции, мы предполагали, что нагрузку в 263 МВт разберут в течение пяти лет, но кризис внес свои коррективы: были приостановлены работы на большинстве площадок, в том числе участках Фонда РЖС. Пока страна не выйдет из кризиса и строительный рынок не вернется на прежние позиции, рост нагрузки будет происходить медленнее, чем мы ожидали. Однако без «Восточной» нельзя было подключить ни одного мегаватта со стороны новых потребителей. К тому же электропотребление в районе Иркутска все равно растет, несмотря на экономические неурядицы.
«На удалось снизить затраты»
— В предыдущие годы затраты на строительство сетей для технологического присоединения новых потребителей, особенно по льготному тарифу, оказывали существенное давление инвестиционную программу компании. Подобная ситуация не повторилась в 2015 году на фоне других негативных факторов?
— Нет, нам, наоборот, удалось снизить затраты на обеспечение технологического присоединения потребителей. Изначально этот раздел инвестпрограммы составлял 1,6 миллиарда рублей, затем мы сократили его до 1,3 миллиарда. А по итогам года ожидаем, что сэкономим еще 300 миллионов, так что затраты снизятся примерно до 1 миллиарда рублей.
— За счет чего получилась экономия?
— При появлении правил технологического присоединения девять лет назад законодатель не рассмотрел проблемы сетевых компаний в комплексе, что позволяло потребителям злоупотреблять правом на технологическое присоединение и находить изъяны, которые позволяли снижать стоимость, подключать большее количество точек. Совершенствование законодательной базы в течение этих лет привело к тому, что практика в стране изменилась.
Если раньше нас обязывали заключать договоры с владельцами участков в садоводствах, то у нас есть возможность не исполнять те из них, где в подключении к сетям фактически нет необходимости. Появилась такая вещь, как однократность технологического присоединения на льготных условиях: один раз ты заплатил 550 рублей, а потом сетевая компания не обязана строить инфраструктуру, не считаясь с затратами. Мы применяем эту практику, расторгая часть ранее заключенных договоров. В большинстве своем этого удается добиться в досудебном порядке, но есть и судебные решения в нашу пользу. Это позволяет нам избежать роста затрат. С другой стороны, у нас есть отложенные обязательства — на сей раз нам удалось отложить больше средств на их исполнение, чем мы планировали, но не факт, что такая же тенденция будет в 2016 году.
Источник: expert.ru